Встать и идти: спектакль-бродилка от «Первого театра»

 

6 и 7 ноября в лофт-парке «Подземка» состоялась премьера спектакля-променада «Время ожидания истекло». Здесь нет привычных кресел – зрителей приглашают отправиться в путешествие по театральному пространству вместе с актерами. Над постановкой работала команда из Петербурга – режиссер Алексей Забегин, художник Константин Соловьев совместно с актерами «Первого театра». О переосмыслении экзистенциальной эпохи и о том, что такое спектакль-бродилка, мы поговорили с художественным руководителем театра Павлом Южаковым.

 

 

– Для Новосибирска это новый жанр?

– Безусловно, для города это жанр новый, но подобная постановка в Новосибирске уже была, в рамках Рождественского фестиваля был показ «Разговоров беженцев» по пьесе Брехта, где «бродили» по зданию железнодорожного вокзала. Я не скажу, что совсем ничего такого не было, в искусстве-то все уже было давно. Мы живем уже даже не в эпоху постмодернизма, а в эпоху постпостмодернизма или метамодерна, когда новые формы уже сложно придумать, и в основном все используют старые, которые каким-то образом через современные идеи трансформируются.

Сейчас приехали питерские ребята, которые вдохновляясь пьесой Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо», создали свой оригинальный текст, придумали несколько локаций, в которых и будет происходить действие. Новый текст рожден сегодня, он современен по духу и создан людьми, которые живут в нашем времени.

– Почему именно Беккет и что вкладывается в смысл названия?

– Тут можно много философствовать, но я думаю, что основной посыл следующий: после эпох потрясений и преобразований в 90-е годы, когда общество перестраивалось из социалистического в капиталистическое, у людей были большие ожидания нового мира, как в эпоху декаданса, вот на таких стыках эпох возникает ощущение апокалипсиса, и сейчас эта тема распространена как в кино, так и в театре. Это ощущение усталости от революционных идей, период, который политики называют состоянием стабильности, а художники – стагнацией, когда всё начинает обрастать мхом и наблюдается некий застой.

Когда молодые политики становятся консерваторами, а художники устают от каких-то прогрессивных идей и уходят в экзистенциальную философию. Все это связано со временем и поиском новых идей и национальных в том числе. Это попытка осмыслить, куда мы стремимся, для чего мы живем и так далее. В обществе в такие моменты возникают упаднические настроения, и молодые инициативные люди чувствуют это.

– Какое значение эта постановка имеет для вашего театра?

– Я, как художественный руководитель, рад, что к нам приехали молодые ребята. К нам не так часто приезжают другие режиссеры, но в последнее время мы стали делать на этом акцент, для того чтобы наши молодые артисты знали не только местных режиссеров, но и сталкивались с режиссурой других направлений.

– Как шла работа артистов в таком необычном спектакле с новым режиссером?

– Поделюсь с вами тайной: когда артист вообще начинает понимать, что происходит? Только когда приходит зритель и возникает коннект – вот тогда он начинает жить и работать над этой историей. Иногда режиссер и артист разговаривают на разных языках, артисты сопротивляются новым методам, но после премьеры, когда видят, что зритель принимает спектакль, они признают, что режиссер вел их в правильном направлении. А бывает,  что с режиссером все замечательно, душа в душу живут и работают с удовольствием, а в итоге ничего не получается. Предсказать конечный результат порой трудно, но я вижу, что сейчас у ребят горят глаза, они увлечены этой идеей.

– Какую роль будет играть зритель в этом спектакле?

– Зритель сейчас привык быть активным. И с нашим современным клиповым мышлением, которое требует постоянную смену кадра, людям, особенно молодым, сложно высидеть трехчасовой спектакль даже на физическом уровне.  Здесь спектакль построен на «сценах-сериях», и используется современная форма общения со зрителем. Будет показано несколько разных сюжетов  и зрителю предлагается соединить эти отрывки в голове, создавать собственную историю. Зритель, прежде всего, будет являться участником, будет работать над спектаклем вместе с актерами.

Надо сразу отметить, что показ рассчитан только на 50 человек. Группа не будет находиться в одном зале, а будет переходить из одного пространства в другое в зависимости от идеи и смысла происходящего.

– Это сложный спектакль для восприятия?

– Смотря для кого. Когда ты посмотрел 3 спектакля в своей жизни, то довольно тяжело сталкиваться с языком театра, который сложнее, чем просто повествование, тяжело воспринимать образный, метафоричный театр. Когда ты посмотрел 20 спектаклей, ты уже начинаешь понимать некие приемы, театральные метафоры. Когда ты посмотрел 200, – твой мозг уже не воспринимает простых форм, ему хочется идти дальше, хочется более сложных вещей. И все эти зрители будут воспринимать один и тот же спектакль в зависимости от своего опыта.

Но, на мой взгляд, каждый новосибирец должен его посмотреть, потому что это другая форма. Может отпугивать тема и экзистенциальное название, но это точно не скучно!

 

Дарья Тропезникова, актриса «Первого театра»:

«Мне было бы очень интересно посмотреть это  спектакль со стороны и побыть на месте зрителя. У нас 7 локаций и 7 отрывков, каждый из которых это отдельная, законченная история, с другими никак не связанная. У актеров есть только имена, и зритель догадывается, кто эти люди, что они делают в этой комнате. Это абстрактное место действия и каждая сцена построена на диалогах. С одной стороны, это просто бытовые истории, но у каждого героя свои глобальные вопросы.

Зрители будут стоять вокруг актеров и наблюдать за происходящим. Это новый опыт и для актеров, и для зрителей. И мне кажется, это ужасно интересно!»

 

Настасья Хрущева, композитор:

«Спектакль Забегина хоть и завязан во многом на пространстве подземки, перемещениях и визуальности, все же в первую очередь регулируется текстом. По крайней мере, для меня это так. В тексте Антипова, специально написанным для этого спектакля, главный эпизод для меня – «боковушка», где возникают «двое красивых русских мужчин»:

«В поезд на боковые сидения вагона плацкартного сели двое. Двое русских простых красивых мужчин. Тела их горячи, а щеки красны. Души открыты, сердца их добры. И путь им долгий предстоял. И запаслись они разной снедью и питьем, чтобы есть и пить в пути, чтобы утолять голод и жажду. И поезд тронулся, и застучали колеса. И полетели версты, одна за другой».

Именно «из» этого текста я написала главную тему спектакля – условно, тему «дороги», – которую будет играть на баяне Алексей Чукаев. Вообще занятые в этом спектакле музыканты – потрясающие, они сразу понимают что-то главное. Музыка здесь, как и вообще в последнее время у меня – про русскую темную бесконечность, русскую дорогу, русские тупики».