На сцену выходит девушка в черном платье (Ксения Шагаевская). Позже она окажется той самой Наташей, пишущей письмо Диме Билану. Но сейчас она не та школьница из провинции, а человек, следящий за обвиняемыми и записывающий их слова. Через несколько минут появятся еще две героини. Одна, Наташа Банина (Дарья Тропезникова), в спортивном костюме и с растрепанными волосами, подходит к девушке в черном и отдает листок. Вторая, Наташа Верникова (Карина Мулева), в милом платье и с уложенными в прическу волосами, садится на стул со своим листком, в ожидание, когда же ее тезка начнет произносить отрывок из длинного монолога.
 

Фото: Валентин Копалов
 

У Павла Южакова Наташи рассказывают свои истории по очереди. Нет, это не привычная форма: вначале один монолог, потом второй. Здесь все разбито по частям. Вначале говорит Банина, потом Верникова, затем снова Банина. И так рассказы чередуются до самого финала.

 

У каждой есть отведенное время на общение с судом, минут 10-15, затем нужно уступить место другой. Ведь часы тикают, надо выслушать всех обвиняемых. За временем пристально следит девушка в черном платье и прерывает монологи в определенную минуту. Пока одна героиня рассказывает, вторая сидит на тумбочке в углу, слушая свою тезку или обдумывая совершенный поступок.
 

Фото: Валентин Копалов
 

Они обе под следствием. Обе что-то совершили. Что-то такое, что нельзя решить без суда. Из монологов-оправданий зрителю становится понятно: Наташа Банина – воспитанница детского дома, а Наташа Верникова – из благополучной семьи. Обе влюбляются и обе на своем пути встречают соперниц. Обе совершают поступки, которые меняют их жизни. В лучшую ли сторону?
 

Как они относятся к окружающим людям, к себе, к жизненным испытаниям, о чем они мечтают и как добиваются этого? Вот вопросы, на которые стоит обратить внимание. Невольно сравниваешь себя с этими героинями. И с ужасом находишь в каждой Наташе схожие с собой черты. Эгоизм, собственничество. Я лучше всех. Влюбленность в образы, которые не являются действительностью. Все это присуще не только шестнадцатилетним девушкам. Это присуще нам всем, вне зависимости от возраста и пола.

 

У каждой из Наташ есть свои “улики”. Это вещи, которые связывают девушек с тем переломным моментом в их жизни. Без этих вещей раньше они не представляли своего существования. У Наташи Баниной их несколько: украденная заколочка, газета (в ней лежит бумажная корона, которую она надевает в процессе своего рассказа) и письмо матери.
 

Фото: Валентин Копалов
 

В отличие от детдомовской девочки, Наташа Верникова сама выпрашивает свою вещицу у девушки в черном платье. Это кубок. “Первое место по городу и второе по области по плаванью”. Вот, что свело ее с ума. Везде лучшая, везде с медалями. Эти вещицы были нужны им в прошлом. В будущем они уже не имеют ценности. 

 

Что же касается сценографии, созданной художником-постановщиком спектакля Егором Овечкиным, то пространство состоит из двух основных частей, на которые сразу обращаешь внимание. Это экран и тюремный душ.

 

Но экран, на который проецируются картинки, представлен в непривычной форме: он состоит из альбомных листков. Нет единого полотна – это фотопленка, хранящая в себе информацию о прошлом девочек.
 

Фото: Валентин Копалов
 

В разных эпизодах спектакля проекция чем-то дополняет постановку. Например, в самом начале каждая из героинь отдает свой листок девушке в черном. В этот момент освещение становится ярко-красным (идет проявка пленки) и на экране проецируется фотография подсудимой.

 

Или когда Наташа Верникова начинает говорить о зарождающейся любви к Сергееву, то на экране появляются фотографии известных артистов: Антонио Бандерас с Михаилом Боярским, Том Круз с Юрием Шатуновым, Ричард Гир с Александром Абдуловым. Знакомые лица соседствуют с чьими-то глазами и губами. Воодушевленная героиня подходит к проекциям и, повернувшись к ним спиной, начинает изображать руками крылья. Полет продолжается недолго, ведь время закончилось: надо дать высказаться другой Наташе.
 

Фото: Валентин Копалов
 

Самая интересная проекция – портрет человека в кофте, у которого не видно лица из-за капюшона. Вместо лица – темнота. Когда Наталья Верникова начинает рассказывать о своей сопернице, на экране появляется именно эта картинка. В конце, уже с растрепанными волосами, она увидит в этой фотографии свое лицо и будет громко звать врачей. Но поднимет ее с колен не девушка в черном, а именно детдомовская Наташа, и уведет к душу.

 

Но почему же Банину многим жалко, а Верникову – нет? Только ли потому, что у второй есть все, а у первой ничего? Почему человек, который обвиняет всех вокруг за свою тяжелую жизнь, заслуживает прощения?
 

Фото: Валентин Копалов
 

Ставить себя в роль жертвы очень удобно: родился не у тех родителей, не так воспитали, не до любили. Всегда проще повесить на себя табличку “Я – жертва” и ходить с высокоподнятой головой. С какой же стати Наташу Банину суд должен оправдать? Из-за любви великой? Что эта за любовь такая, из-за которой другие люди страдают? Любила бы – отпустила. Всем – все, ей – ничего? Конечно! Такова жизнь!

 

А что же Наташа-отличница? Вроде, все замечательно и все прекрасно, вокруг одна похвала: умница, красавица. Но такая проверка на гордыню под силу не каждому. Они обе не справились со своими испытаниями, обе не оправданы судом. Снимая с себя одежду в душе, они очищают себя от прошлого. Им это больше не нужно. Их яркие наряды собирает в мусорный мешок девушка в черном и выдает им тюремную форму: плащи и косынки.
 

Фото: Валентин Копалов 
 

У Павла Южакова нет счастливого конца. Нет у этих девочек будущего. Пока Наташа из Измайловки читает письмо Диме Билану, две другие героини пишут краской на кафеле дату суда и подписываются. “Наташа Банина, Наташа… Скворцова”. Значит, перед нами все это время был другой человек? Та самая соперница Верниковой? В этом круговороте “Наташ” легко запутаться…