«Алиса» берёт реванш

В «Первом театре» прошла репетиция спектакля-тренинга о счастье, свободе и искусственном интеллекте.

Сегодня «Первый театр» вышел на финишную прямую генеральных прогонов и готовится к премьере. «Теория Счастья и Свободы (практика неудачников)» — это коллективная терапия, где зрители борются со своими «внутренними оковами» и пытаются найти ответ на вечный вопрос «что такое счастье?».

— Этот спектакль появился из предложения «Первого театра» что-то сделать вместе: у нас уже был совместный творческий опыт — я был хореографом в спектакле «Кавердрама», который ставил художественный руководитель Павел Южаков, — рассказывает режиссёр спектакля Александр Андрияшкин. — Когда мне такие предложения поступают, то я всегда говорю: давайте мы проведём лабораторию с актёрами и вместе найдём ту тему, которая будет интересна не лично мне, а всей команде. И вот мы неделю по 6–8 часов лабораторили, много рассуждали о той интонации, с которой театр говорит со зрителями, о том, чем театру сегодня можно заниматься, — искали зону пересечения наших интересов. И она вдруг пересеклась именно в этой зоне — в поисках ответов на вопрос, что такое успех и счастье. И все сказали: о, классно, давайте делать! Этот спектакль — не комедия-разоблачение про коучеров и всю их «индустрию счастья», а территория игры, в которую мы приглашаем зрителя.

В 1998 году Александр Андрияшкин вместе с единомышленниками основали новосибирский театр современного танца «Вампитер», который и стал отправной точкой для творческой биографии перформера, хореографа и арт-практика.

«Теорию Счастья» трудно назвать спектаклем в том понимании слова, к которому мы все привыкли. В нём есть что-то от агитбригады, уличной клоунады, психодрамы и расстановочной терапии, пародии на «Дом-2» с этим их вечным «и мы — счастливы!» — всё это щедро приправлено корпоративными сектантскими штучками из серии «счастье — ок!» и танцами в стиле проповеди в методистской церкви. Актёры рассуждают об «успешном успехе», проводят со зрителями нехитрые психологические тесты и пытаются нащупать правильную интонацию, которая поможет выстроить коммуникацию с залом. Всё очень честно, искренне, с прекрасной самоиронией, но в расчёте на зрителя, который ещё стоит на пороге великих свершений в своём внутреннем мире. И это, конечно, здорово и имеет право на жизнь — как всё имеет в этой жизни.

Партиципаторность — подход в искусстве, который предполагает вовлечённость публики в процесс создания произведения или в процесс его представления; «искусство участия».

Одним из главных героев спектакля стал искусственный интеллект «Алиса», который наконец-то взял реванш за все бесконечные «Алиса, ты дура?» и объяснил этим людишкам, кто тут на самом деле хозяин положения. Кстати, в разговоре с режиссёром мы коснулись темы «цифрового тела», которая актуализировалась во время пандемии коронавируса: если все мы уходим в цифру, то что будет дальше с нашим телом?

— Понятие «тело» у каждого своё: кто-то представляет его как кожу и мышцы, а кто-то и вовсе отделяет от него сознание — есть же такое выражение «подружить голову и тело», — ответил арт-практик. — И одежда наша — это тоже тело, вернее, какая-то его социальная надстройка. У нашего тела очень много слоёв, поэтому «цифровое протезирование», или «цифровая диффузия», — это ещё одна «телесная надстройка». Мне всё это интересно, я всё внимательно изучаю, впускаю в себя… Есть ещё один любопытный момент — в интернете мы ведём себя более осознанно, чем в реальной жизни. Люди внимательно относятся к тому, какие посты они выкладывают, какие мысли формулируют, какие фотографии публикуют, но при этом совершенно не обращают внимание, в какой позе они сидят и что у них при этом с позвоночником. Да, в интернете есть свой минус, потому что мы туда переводим часть своего внимания, но в то же время мы учимся там осознанности. И вполне возможно, что часть этой осознанности будет к нам возвращаться.

Спектакль-тренинг условно поделён на два действия: если первое — это практика, то второе — уже активное действие и приглашение к общению. Спойлер: на сцене не страшно, все ребята-актёры дружелюбны и эмпатичны, можно танцевать, петь песни и селфиться. В какой-то момент внутри щёлкает внутренний тумблер — и ты возвращаешься в своё детство, когда сидел в цирке и отчаянно хотел, но боялся, что добрый клоун вытащит тебя на сцену. В каком-то смысле спектакль-тренинг «Теория Счастья и Свободы» — своеобразная терапия.