Павел Южаков: «Театры рождаются, когда это нужно Вселенной»

Новосибирский молодежный драматический «Первый театр» часто запоминается и очаровывает с первой встречи. Это неудивительно: неординарные спектакли, молодые и искренне увлеченные своим делом артисты, обаятельный худрук Павел Южаков. Именно с ним мы и поговорили об истории и сегодняшней жизни «Первого театра»: о важности площадки, «подпитке» труппы – студентах, об особенности детских спектаклей.  

 

 

Недоросль: Паша, как ты проводишь самоизоляцию?

Южаков: На странице «Первого театра» можно найти наш клип, где все видно – мы, законопослушные люди, сидим по домам…

Недоросль: Кто придумал ваш душевный клип?

Южаков: Идея лежала на поверхности – все сейчас общаются онлайн. А песню мы взяли из нашего проекта «Кавердрама». Его мы выпустили в этом сезоне, произведение соткано из современных хитов. Вместе с драматургом Машей Огневой придумали сюжет, она написала пьесу, в которой, кстати, очень много сказано про театр как таковой. Думаю, есть смысл писать пьесы про жизнь – про то, что ты сам лично переживал. Это высказывание сочетается с каверами, благодаря этому интересно любой публике. Для нашего клипа актеры сами написали текст на музыку хита Эда Ширана.

Недоросль: Как в целом ты проводишь время, когда театры не могут работать в нормальном режиме?

Южаков: Меня, конечно, все происходящее очень нервирует. Я понимаю, что сейчас стремятся снизить нагрузку на больницы, но в то же время усиливается паника, из-за чего тоже появляются новые пациенты. Болеть нельзя, никому не дай бог заболеть. Я смирился внутренне с тем, что надо соблюдать самоизоляцию. Сильно переживаю – кто знает, как изменится мир, может, мы и не будем встречаться после пандемии коронавируса. Когда-то постепенно отпал за ненадобностью хвост, вдруг теперь у людей отпадет потребность встречаться.

Недоросль: Давай из туманного настоящего вернемся в прошлое. Как 12 лет назад в Новосибирске возник «Первый театр»?

Южаков: Он родился не благодаря, а вопреки всему. Может, просто каждые лет 20 должны рождаться театры. Появиться ему помог Сергей Николаевич Афанасьев, худрук Новосибирского городского театра под руководством Афанасьева и преподаватель театрального института. В 2008 году из института выпускались сразу 4 курса: это было связано с превращением училища в институт, некоторым пришлось учиться не 4, а 5 лет. То есть дипломы получили 65 молодых артистов, и среди них огромное количество талантливых людей. У Афанасьева родилась идея создать театр, где ребята будут работать, а я удачно попал под нее. К тому моменту я уже 12 лет отработал артистом, отучился на режиссера в «Щуке» (окончил ее в 2004 году), поставил несколько спектаклей.

Недоросль: Ты в те годы хотел свой театр?

Южаков: Я не тот человек, кто всегда хотел свой театр, но я всю жизнь связан с этим искусством (хотя не только с ним, параллельно много лет занимался спортом). Когда Сергей Николаевич сказал: «У тебя есть выбор из 65 человек, давай театр создадим», то я признался, что не очень понимаю, как это делать, но согласился. Основательно подошел к набору артистов – долго разговаривал со всеми учениками выпускных курсов, выбирал лучших. Тех, кто мне подходил, расспрашивал, готовы ли они на голом месте, без зарплаты, сделать театр. Кто-то отказывался, кто-то соглашался. Набрал человек 12. А на выпускном экзамене, где были все 65 человек, Афанасьев внезапно сказал: «Мы создаем новый театр, приходите все, кто хочет!» На первое собрание пришло 35 человек. Сергей Николаевич привлек спонсора, человека, любящего театр (оказывается, меценаты существуют, их просто очень мало, в моей жизни пока был всего один, он еще и просил его не рекламировать). Благодаря Афанасьеву и этому меценату в 2008 году родился «Первый театр».

Недоросль: Со стороны есть ощущение, что Новосибирск насыщен театрами. Вы в 2008 году думали, чем будете отличаться от других?

Южаков: Логично, что начинать новое дело нужно, имея стратегию развития. У нас ее, конечно, не было. И я считаю, все настоящие театры, к примеру, Мастерская Фоменко, родились без стратегических планов. Люди вместе прожили жизнь в театральном институте, потом они договорились и дальше быть вместе. Вселенная сама рождает эту историю. Если бы Вселенной не было нужно, чтобы «Первый театр» появился, его бы не было.

В театре принципы бизнеса не работают – если есть энергия общая, театр родится. Мы занимаемся другими вещами, принципиально отличными от бизнеса – мы занимаемся тем, чтобы людям было хорошо, интересно жить. Любой бизнес (а у меня много друзей в этой сфере) тебя однажды достает. Тебе хочется анализа жизни. А его дает театр! Мои друзья ходят в театр, и он делает их жизнь более полноценной, насыщенной. Важно и то, что у нас есть возможность говорить на любые темы – чем театр академичнее, тем меньше вопросов он может затронуть. Мне кажется, даже если в Новосибирске открыть 285 маленьких театров, это будет не слишком много, просто каждый нормальный человек найдет себе свой. Я не ревную к открытию новых театров в городе. Мы же все работаем на одну большую идею – отвлечь людей от обыденности.

 

Подпитываемся студентами

Недоросль: Какой спектакль ты недавно выпустил, о какой интересной работе можешь рассказать?

Южаков: Я сейчас со студентами в Новосибирском театральном институте, где давно преподаю, поставил два спектакля, за них мне не то что не стыдно, я хочу, чтобы о них узнали люди. Первый – «Самоубийца» Николая Эрдмана.

Недоросль: У тебя в «Первом театре» когда-то давно шел «Самоубийца»?

Южаков: Да, но теперь у меня лучше получилось прочитать автора. «Самоубийца» – сложнейший материал мировой драматургии, не всем удается найти к нему ход. Я в этот раз нашел – такой способ существования артистов, когда гениальный текст Эрдмана заработал. Обычно проблема постановок этой пьесы в том, что текст разыгрывают, и он в итоге теряется. А я понял – там нет второго плана! Эрдман написал очень простую вещь, комикс – настолько там сильные образы и персонажи.

Второй недавний спектакль по «Марьину полю» Олега Богаева, современного екатеринбургского драматурга. Там работа была интересна тем, что пьеса написана на трех возрастных актрис, а у меня студенты. И в пьесе мало действующих лиц, а у меня курс 16 человек… Но пьеса меня сильно задела, она очень необычная. Избегу спойлеров, поэтому скажу только, что это эпос по советской истории. И получилась удивительная вещь.

Недоросль: Как взаимодействуют твои студенты и «Первый театр»?

Южаков: «Первый театр» во многом только потому и существует, что постоянно подпитывается студентами. У нас был непростой момент, когда театру достался… скажем так, не самый удачный директор, и многие артисты ушли. Спасли студенты. Основная часть тех, кто учится у меня в университете, приходит к нам в театр. Но я преподаю и на других курсах, ставлю спектакли и беру к нам тех ребят, кого считаю лучшими.

 

Театр «чуть сложнее» стендапа

Недоросль: У «Первого театра» нет своего помещения. Что это за история?

Южаков: Не хочу делать из нее тайну. Когда театр только родился, было непонятно, где его разместить. В театральном институте после большого потока на 4 курса был спад, людей училось не очень много, на свои нынешние мощности он еще не вышел. Тогда набрал курс Тимофей Кулябин, он занимался на площадях «Красного факела», где Тимофей – главный режиссер. И в институте появились свободные помещения, у нас два года была возможность там репетировать. Спасибо, что так было, мы рождались в недрах института. Когда ему понадобились все площади, нас попросили искать другие варианты.

О нас к тому времени уже узнали, наш спектакль «Доходное место» попал на «Ново-Сибирский транзит». Игорь Решетников, тогда замминистра культуры региона, только пришел на эту должность, ему еще очень хотелось изменить мир. И он нас отправил в ДК им. Дзержинского. Тогда вышел указ президента, что Министерство внутренних дел должно освобождаться от ДК. Была надежда, что нам отдадут площадку. Мы проработали там год, зал был на 200 мест, наши спектакли шли с аншлагами. У меня артисты в день зарплаты танцевали у банкомата – получали приличные суммы. Правда, они работали и монтировщиками, и звукорежиссерами. Нас было человек 20, и мы делали абсолютно все.

Закончилась та история тем, что меня и директора вызвали в МВД. Генерал поинтересовался, что это за кружок, который не хочет нам денег платить. Его коллега стал объяснять, что по законодательству теперь нельзя брать аренду, но генерала это не интересовало. А мне было тогда лет 28, я не знал, куда в такой ситуации обращаться, что делать. Игорь Николаевич отправил нас в ДК «Строитель» (сегодня «Евразия»). Мы заняли одно крыло здания, там сейчас есть гримерки, театральная площадка, свет, не запускать в зал зрителей – это неправильно. Причина, по которой мы не можем там играть спектакли (хотя репетируем) – не хватает энергетических мощностей. Хотя мы все рассчитывали, и диодные фонари работали бы совершенно нормально.

Недоросль: Ты уже смирился, что у вас нет постоянной площадки или поиски продолжаются?

Южаков: Когда я только начинал руководить, конечно же, хотел, чтобы со временем театр стал академическим, большим. Потом, когда произошло много событий, я вдруг понял, для театра неважны свои площадка и помещение. Важнее, чтобы в городе в принципе были пространства, где можно работать, показывать спектакли, проекты. Сейчас в Новосибирске дело с такими площадками обстоит печально. Хорошо блогерам и стендаперам – они могут где угодно выступать. Одному человеку много места не надо – только микрофон и люди в зале. А театр – это чуть сложнее, чем стендап. Площадки, где можно показывать спектакли, работают по принципу «чтобы билеты было как можно легче продать». В этом сложность.

 

Нельзя снисходительно относиться к детям

Недоросль: Как ты относишься к спектаклям для детей, что считаешь в них ключевым?

Южаков: Я в детстве первый раз сходил в театр, в «Глобус», лет в шесть. Мне было очень неинтересно. Вот в буфете я не скучал, мне было любопытно, а то, что происходило на сцене, меня совсем не забирало. Уже взрослым задумался, почему так? Понял: нельзя к детишкам относится как к детишкам, снисходительно, считать, что они ничего не поймут, поэтому мы сейчас будем перед ними кривляться. У меня в театре Афанасьева «Красная шапочка» идет уже 14 лет, потому что я нашел ход: в спектакле были каверы.

А еще, создавая спектакль для ребенка, ты должен понимать, что с ним придет мама, и надо работать на всю семью. Есть два пласта – один, действенный, для детей, и другой, с важными мыслями для взрослых. Тогда интересно всем, и такую задачу «Первый театр» ставит для своих детских спектаклей.

Недоросль: В этом сезоне ваша постановка «Тоня Глиммердал» по повести Марии Парр успела побывать в Москве на фестивале «Артмиграция – детям», попала в программу «Арлекина». Как родился этот спектакль, интересный подросткам?

Южаков: Сейчас часто в основе спектаклей для подростков не пьесы, а проза. Мы начинаем сотрудничать с издательствами, которые представляют интересные книжки. «Тоня Глиммердал» – это хорошая история, ее нашла Юлия Чурилова, мой директор. Она по образованию филолог и предлагает режиссерам книги, по которым стоило бы сделать спектакль.

Недоросль: «Тоню Глиммердал» поставила Ольга Обрезанова.

Южаков: Оля – студентка нашего НГТИ, курс Сергея Афанасьева. Я часто зову других режиссеров, не только сам ставлю спектакли в «Первом театре». Она увлеклась историей про Тоню, мы получили на постановку грант, и дали Оле возможность сделать у нас спектакль. И все сработало, получилась замечательная история.

Недоросль: Кто, на твой взгляд, сегодня ваш зритель?

Южаков: Мои студенты иногда говорят: «Вы поставили серьезный современный спектакль, почему у вас в зале публика возраста 50+?» Они не понимают, что у нас в стране только к такому возрасту люди хотят увидеть спектакль, получить новые впечатления. А до 50 лет всем надо зарабатывать, постоянно что-то делать. Только потом можно расслабиться и подумать: «Пойду-ка я в театр». Женщины к этому пониманию приходят быстрее, чем мужчины, поэтому идут в театр раньше. Надо понимать – в России театр главным образом для детей и женщин. Большинство мужчин отказываются от этого способа восприятия мира. Говорят, мы должны заниматься делами, а вы спектаклями нас расслабляете, направляете в другую сторону, отвлекаете от зарабатывания денег. Мой театр – для того, чтобы немного привлечь этих людей в зал.

Недоросль: Два года назад директором «Первого театра» стала Юлия Чурилова, известная в театральном мире как руководитель творческого отдела Новосибирского отделения СТД, организатор неординарных проектов. Что нового она принесла в жизнь театра?

Южаков: Мой молодой и активный директор не дает мне расслабиться. Она не то что новое – она принесла максимально хорошее. Юля умеет решать конкретные задачи. Она училась в Школе театрального лидера у Елены Ковальской, это ценный опыт. Мы с Юлей занимаемся двумя принципиально разными направлениями: я люблю и умею делать проекты «в коробочке», в театральном пространстве, а Юля за то, чтобы из него выходить. Я ей не сопротивляюсь нисколько, сам ставлю спектакли «в коробочке», а она придумывает проекты для принципиально иных пространств, я ей помогаю. Но театр, считаю, может быть только в «коробочке» – там его надо уметь делать. А когда выходишь в абстрактное пространство, это уже перформансы, с ними многие могут справится.