"Ничего не загадываю, не планирую, идеи сами прорастают в голове и сбываются"
"Хорошо быть молодым?" – у меня нет однозначного ответа на этот вопрос, но я с огромной однозначной радостью отмечаю молодых людей, которые не растерялись, не увязли на распутье, а нашли себя, преодолев сомнения и тревоги, свойственные поискам пути. Чем раньше обретаешь смысл существования, тем интереснее и полнее жизнь.
У Ильи Музыко – актера Первого театра – есть врожденная интеллигентность, такт, чувство меры. И есть вкус к профессии, приличный актерский диапазон, позволяющий играть комические, трагические, характерные роли с равной степенью выразительности.
Умные светлые глаза за модной оправой очков. Высокий, худощавый, очень подвижный – даже во время нашей беседы он не сидел, а шагал по пустой гостиной Дома актера, показывая, чем занимался, как и чему учился, иллюстрируя ход мысли. Темперамент!..
– Илья, можно я буду обращаться к вам по имени, без отчества и на "ты"?
– Да, пожалуйста.
– И ты можешь обращаться ко мне на "ты" и без отчества. Прежде всего сообщаю, что считаю тебя одним из самых счастливых людей Новосибирска.
– Почему? – округлил он глаза.
– Потому что ты работаешь в удивительном театре. Я довольно долго посещала не только премьеры, а спектакли текущего репертуара Первого театра, и они меня безоговорочно очаровали вопреки некоторым неровностям. Чувствуется, что у вас в коллективе здоровая атмосфера, лишенная зависти и злости. Все молоды и дружны, нет разделения на рядовых, заслуженных и народных артистов и нет необходимости ждать годами, когда тебя заметят, займут в постановке, доверят главную роль. Равные условия, идеальные для творческой реализации. Где еще неопытному, начинающему актеру главный режиссер доверит выпуск премьеры, режиссерские опусы? Только ваш Павел Валентинович Южаков на такое отваживается, рискует и выигрывает. Или я не права, чего-нибудь не знаю, не понимаю о вашем Первом театре? Почему ты изумляешься в ответ на мои комплименты?
– Вы правы, это мы, артисты Первого, не задумываемся о том, в каких идеальных условиях работаем, они для нас норма… Правда, у нас в коллективе нет зависти, если и возникает соперничество, оно продуктивное, оно из желания научиться, освоить то, чего ты не умеешь, а коллеги могут, чтобы быть с ними на одной волне. У нас реально коллектив друзей. Дружба выражается не в том, что все друг другу помогают и друг за друга радуются, хотя и в этом тоже. Есть некое взаимное уважение равных среди равных, есть понимание, что невозможно подвести друзей, работая вполсилы, – все работают по большому счету и получают от этого удовольствие. Лично я получаю большое удовольствие от игры, в этом смысле я, конечно, очень счастливый человек.
Хочу уточнить, что наш театр, труппа создана как бы из двух пластов – из выпускников, которые окончили НГТИ в 2008 году, и из пяти выпускников, которые окончили театральный институт в 2012 году. Как я. У нас небольшая разница в возрасте, в труппе старшее поколение – это те, кому около 30 лет. Младшим – 23-24 года, а заслуженных и народных артистов попросту нет. Потому, когда в пьесе есть старики, мы играем не стариков за счет седых париков, накладных бород и грима, играем не физиологические особенности возраста, а проблему человека. Меня, кстати, это обстоятельство очень привлекает.
– Поступая в театральный институт на курс Южакова, ты желал попасть в редкую, удивительную труппу Первого театра, лишенную "дедовщины"?
– Я вообще не знал, что поступаю на курс Павла Валентиновича, вплоть до зачисления был уверен, что мастером курса будет Наталья Анатольевна Никулькова, возглавлявшая приемную комиссию. Я на нее работал, ей старался понравиться на творческих турах (смеется). Помню, читал монолог абсолютно голого человека в мыльной пене из Ильфа и Петрова и косился: ура! Реагирует! Я и актером-то стал, считайте, случайно. До выпускного класса школы не знал, куда пойду учиться дальше. Поступил в школьную театральную студию "Браво"… Можно я не буду рассказывать почему? Стыдно признаваться.
– Нет уж, Илья, признавайся!
– Ладно. Хотелось иметь карманные деньги, и один приятель сказал: "Давай записывайся в студию, они в Новый год устраивают шоу-программы, займут тебя в качестве аниматора, заработаешь". И я "записался"…
– А где есть студия "Браво!", в какой школе ты учился?
– В 70-й.
– Прекрасная школа со специализацией на углубленное изучение французского языка. Значит, у тебя свободный французский?
– Ничего подобного, к сожалению, я из французского помню разве что самые простые фразы и слова вроде "бон жур" и "мерси". Но в театральной студии, которой руководила прекрасная Елена Павловна Котова, выпускница ГИТИСа, действительно ставились спектакли на французском языке. И мы с ними даже на разные фестивали по стране ездили. В Пермь, в Самару и другие города. Началось все с тренингов, разминок. Мне было прикольно, потому что из-за занятий и спектаклей меня освобождали от уроков. И потом я действительно заработал какие-то смешные деньги за выступления в новогодних программах.
– Смешные деньги – это сколько?
– Ну, типа 500 рублей…
– Реально смешные деньги!
– Но я невольно заработал гораздо больше, чем ожидал, потому что вместо денег получил нечто большее – понимание того, как это увлекательно – играть, владеть своим телом и голосом, погружаться в другие состояния, вникать в образы персонажей, совсем не похожих на меня. Я понял, кем я хочу стать, – разумеется, только актером! Занятия в студии и подготовили меня к поступлению в театральный институт. Кстати, я еще в детстве выходил на сцену "Красного факела", изображал детей в спектаклях, где требовались маленькие мальчики. Единственное мое появление на сцене со словами было в "Утиной охоте" Вампилова, поставленной Петром Шерешевским, где главную роль Зилова исполнял Максим Битюков, актер с уникальной органикой. Это я уже "задним умом", с опозданием оценил, какой Битюков талантище. А в детстве совершенно не отдавал себе отчета, что любое появление на сцене значительно, из него создается художественная материя. Если бы понимал степень ответственности, никогда бы не решился выйти на сцену. А сейчас не могу представить себе жизни без театра, без приподнятости над уровнем земли, заданной подмостками.
– Первый раз я увидела, вернее, запомнила тебя в трагикомедии "Убийца". Это был лабораторный эскиз Артема Находкина, выполненный настолько здорово, что сразу воспринимался готовым спектаклем. Помню, я не шла, а бежала домой после просмотра, стараясь никого не встретить, ни с кем не заговорить, чтобы не расплескать то волшебное состояние, внушенное спектаклем. Со мной такое редко случается, гораздо чаще после премьер я плююсь и ругаюсь. Но вот, странная штука, я искренне рекламировала "Убийцу", массу людей убедила сходить и посмотреть и в мае сама еще раз пошла на спектакль с друзьями. И вдруг почувствовала, что он уже не тот, тема устарела, нерв ослаб, не попадает, не трогает до глубины души.
– Мы плохо играли?
– Играли достойно, но мне уже не хватало ритма, динамики, напряжения. Ощущение, что сама тема устарела. Тем не менее, что ты делаешь с собой, чтобы появиться сразу, в прологе трясущимся от страха, тем дуралеем, которого играешь?
– Ой, терпеть не могу, когда актеры с пафосом рассказывают о том, как готовятся, вживаются в роли и как не могут выйти из роли, мучаются!
– А я терпеть не могу, когда актрисы рассказывают, что с утра до спектакля ничего не едят, голодают и страдают. Страдать всегда лучше молча.
– Нет, это как раз правильно – либо голодать, либо есть как можно меньше накануне спектакля, только так можно избежать сонливости. Я не ем. И никак не настраиваюсь перед спектаклем, я просто постоянно держу в голове расписание, нашу афишу, и точно знаю, когда у меня репетиция и когда какой спектакль. Например, недавно меня ввели в "Квадратуру круга", и я о своем Абраме постоянно думаю. Не то чтобы неотвязно, специально и прицельно думаю, а это происходит как-то само собой. Словно я и есть Абрам, и надо дождаться, чтобы его проявить. Об Андрее из "Убийцы" никогда не забываю. Теперь вот мучаюсь, почему во второй раз вам было неинтересно смотреть? Понимаете, это не тема устарела, это у нас что-то не срослось эмоционально или еще как. Вы правильно делали, когда бежали, стараясь никого не видеть, чтобы не расплескать состояния… На спектакль надо бежать, никого не видя, имея только роль, свое второе "я" в голове.
– Илья, давай сделаем вид, будто я не задавала тебе примитивного вопроса о детских спектаклях. Я терпеть не могу лицемерия типа "для детей надо писать, как для взрослых, только лучше". У тебя наряду с взрослыми вечерними спектаклями полно утренников, сказок. Бывает, что тошнит от "притворяшек"?
– Не тошнит, нет. Наоборот, сказки бодрят. Я в своем детстве столько "шляпных" сказок видел, произведенных не театрами, а чем-то вроде агитбригад, их даже антрепризой не назвать, что никогда не буду отравлять публику нежного возраста. Другое дело, что в разные дни недели -разная публика. В будни в основном зал заполняют школьники, которых привели всем классом. А какому школьнику не хочется выпендриться перед одноклассниками, показать, какой он дерзкий, крутой? У одноклассников рассеянное внимание. Аудитория выходных дней, когда в зале дети с родителями, более благодатная и благодарная.
– Я изначально упустила вопрос: как реагировали твои родители на то, что ты подался в актеры? Твои папа и мама имеют отношение к …?
– Актеров в моей родословной точно не было, однако родители реагировали адекватно, по крайней мере, не возражали. У нас в роду у всех разные профессии, есть шоферы и библиотекари, учителя и управленцы. Вроде не творческие профессии, но я бы не назвал своих близких заурядными людьми. Например, одна из бабушек, живущая в Мошково (я у нее проводил все летние каникулы, пока был школьником), – настоящий инсталлятор. Она и дом создала невероятно уютный, и на своем участке чего только не сотворила – у нее дивные цветники, сад камней, водоемы, всюду вокруг нее композиции. Нет ни одного уголка, ни одной пяди пространства, которое она бы не возделала, не облагородила.
– Классно! Созидательная натура… Илья, извини, что скачу из одной темы в другую. Хочу поделиться. Мне нравится изречение Жана Ануя: "Тот, кто был счастлив в любви, не имеет о ней никакого представления". Мне кажется, эта формула эксплицируется на все ипостаси жизни. К примеру, тот, кто думает, что счастлив, добился всего в профессии, не имеет о профессии никакого представления. Потому что профессия, если брать по вертикали, бесконечна. У вертикали – колоссальная глубина и невероятная высота.
– Согласен. Я впервые почувствовал необъятность моей профессии, когда мы готовили дипломный спектакль "На всякого мудреца довольно простоты" А. Н. Островского. Знаете, мое везение не в том, что у меня по окончании школы возникла идея стать артистом, я пошел и с первого раза поступил в театральный институт. А в том, что моими педагогами были, помимо Павла Южакова, действующие мастера, актрисы Елена Жданова и Светлана Галкина.
– Насмотревшись спектаклей "Первого театра", я не сомневаюсь, что НГТИ готовит замечательных актеров! Я тебя теперь не о профессии, а о любви спросить хочу.
– Подождите, я сначала о профессии выскажусь. Мы "Мудреца" репетировали долго, начинали с этюдов, все играли чуть ли не все роли, и это стало для меня моментом постижения, что такое театр. Чтобы сыграть одну роль, ты должен суметь сыграть все, всех персонажей пьесы, только тогда возникает понимание пьесы, системы образов, темы режиссерского высказывания. Понимание по вертикали. И с третьего курса меня заняли в премьере "Самоубийцы" Эрдмана. С тех пор я полюбил премьеры. Моя отрицательная черта – нетерпеливость, не люблю ждать, готовиться, обожаю выступать.
– А я обожаю завершенность, когда отвечают на мои вопросы. Илья, ты как относишься к цитате Ануя о счастье в любви?
– Безотносительно к высказыванию Ануя, я счастлив в любви.
– Вижу обручальное кольцо. Тебе было трудно решиться сделать предложение любимой девушке?
– Мне никогда не бывало трудно на что-то решиться. У меня такое ощущение, будто я ничего нарочно не решал, идеи сами возникали, созревали в моей голове, а потом сбывались. Так было с выбором актерской профессии и так было с выбором спутницы жизни, Клавдии Качусовой.
– Ой, знаю-знаю ее, она изумительная красавица, в прошлом сезоне пополнила труппу академического "Красного факела". Вы познакомились в институте?
– Да. И я сделал Клаве предложение, как только оно созрело в моей голове, не готовясь, спонтанно. Без всяких там букетов роз и колечка в красной бархатной коробочке. Она ответила мне согласием, и в тот вечер, когда я посватался, мы сами соорудили колечко из подручных средств. А наутро, пока любимая спала, я сбегал в ближайший к дому ювелирный магазин и приобрел настоящее золотое кольцо для помолвки. Вам нравятся романтические истории?
– Естественно! А кому они не нравятся? Вот станешь чуточку постарше и сам поразишься, насколько сентиментальнее сделался.
– Не став старше и сентиментальнее, чем есть, я очень заботился о том, как сделать нашу с Клавдией свадьбу как можно более запоминающейся. Никакие традиционные торжества не "канали" – я сам давно подрабатываю ведущим торжеств, и стандартные свадьбы у меня уже поперек горла. Предложение я сделал в декабре, а свадьбу мы оттягивали, потому что… Сначала Клаве надо было окончить институт, сделать дипломный спектакль, – она сама нашла пьесу и все придумала, а я с ней сыграл. Спектакль был по пьесе Эдварда Радзинского, той самой, что положена в основу известного фильма "Еще раз про любовь" с Татьяной Дорониной и Александром Лазаревым. Мы его не смотрели, мы сыграли свою историю практически без декораций, единственным оформлением сцены были два бумажных самолетика.
И вот Клава получила диплом. А я тем временем списался по интернету с агентством праздников на Таиланде, перевел им деньги. И прошлым летом мы оба впервые в жизни улетели за границу, отпраздновали свадьбу церемонией на белом песке, омываемом лазурными волнами. На острове Самуи. А официальное бракосочетание состоялось осенью, среди золотого листопада в Новосибирске.
– Замечательная история, – заключила я, листая свадебные снимки в его смартфоне. – Очень оригинально – сначала церемония на острове, предсвадебный honey moon, затем сама свадьба.
– А дальше мне хочется всего самого, что ни на есть неоригинально-традиционного, – детей. В ближайшем будущем не планируем, Клаве ведь хочется наиграться. А детей хочу много, куда больше, чем имею ролей, – не меньше трех. Если вдруг жена сразу родит тройню, придется уходить из профессии, зарабатывать деньги, – пошутил мой визави. – А вообще для полноты счастья мне сейчас хватает новой роли, репетируем "Забыть Герострата" Григория Горина.
