РЖД стало "Доходным местом"
Самый молодой театр Новосибирска взялся за пьесу одного из самых почтенных драматургов царской России: режиссер Павел Южаков и актеры "Первого театра" представили свою версию хрестоматийного "Доходного места" Александра Островского. Стараниями труппы комедия в пяти действиях превратилась в двухактный "конфликт", герои порядком помолодели, а место действия из старорежимных присутственных мест было перенесено в самое сердце современных российских железных дорог.
Униформированные чиновники споро берут взятки, барышни грезят о модных шароварах с мотней, юные идеалисты витийствуют на лоне убогих рельсо-шпальных пейзажей, а кто-то очень умный и ловкий таки успевает перевести стрелку на нужную ему ветку. "Доходное место" – драматургический роман-взросление, простая история с предрешенным концом. Молодой образованный идеалист по фамилии Жадов (Виталий Гудков) служит под начальством высокопоставленного дядюшки Вышневского (Петр Владимиров). Однако не столько трудится, сколько пытается образумить своих нечистых на руку коллег. Все чиновники, включая дядюшку, мздоимствуют и лихоимствуют кто во что горазд и сниматься с насиженных доходных мест не собираются. Постепенно Жадов лишается дядюшкиной благосклонности и места. Он женится по любви (то есть берет невесту без приданого), пашет, как вол, и откровенно прозябает в благородной бедности. Не выдержавшая проголоди супруга уговаривает его одуматься и вымолить у Вышневского местечко подоходнее. Уступив любимой, Жадов соглашается. Бросает к родственным ногам идеалы и гордыню, да с опозданием. Дядюшку и прислужников к тому времени берут за жабры. Писать об извечной популярности и актуальности "Доходного места" Островского, пожалуй, бессмысленно. Впрочем, все еще сомневающиеся в гениальности драматурга могут открыть первый попавшийся интернет-компендиум и убедиться в этом раз и навсегда, ибо "Доходное место" сегодня не только ставится, но и имеет успех. Несмотря на очевидные общественно-экономические изменения и перекроенную на сто рядов мораль, эта пьеса, как образцовый психоаналитик, непременно нащупывает главную болевую точку эпохи.
Если посмотреть на сценическую историю "Доходного места" в XXI веке, то обнаружится, что подавляющее число постановщиков, минуя историческое бытоподобие, идет путем осовременивания пьесы. Схема модернизации в целом одна: сначала в угоду динамике сокращается текст, затем там и сям вводятся маркированные сегодняшним днем словечки, следом резко молодеют герои, наконец, подготовленное к радикальным переменам место действия опрокидывается в современную действительность (чаще всего в мутную заводь офисного планктона). А в результате получаются разные, но неизменно живые, злободневные, созвучные времени истории.
Режиссер Павел Южаков, настраивая своего Островского на современный лад, пошел в том же направлении, но зато с припрятанным козырем в рукаве. Вместе с художником Николаем Чернышевым он дальновидно перелицевал писаное панно патриархальной Москвы на железнодорожное полотно, и перед зрителями разверзлась благодатная для обобщений и выводов железнодорожная инфраструктура со своей иерархией, четко выстроенной вертикалью власти и корпоративной моралью, в рамках которой от корпоративной радости до корпоративной гадости всего один шаг. Впрочем, это подача для разума. Глазу же уготованы до боли знакомые железнодорожные реалии: купе и буфет, где по традиции вершатся судьбы, выясняются отношения и выносятся приговоры; разветвление путей со стрелочным переводом (не иначе как сказочное тридорожье "налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – жизнь потеряешь, прямо пойдешь – жив будешь, да себя позабудешь"), адская топка, в которой сгорает не только уголь, но и последние надежды героев, семафор, униформа и т. д.
Трактовать режиссерскую находку можно в любом угодном ключе – стопроцентное попадание случится при любом ракурсе и свете.
Важно другое. Уже на первых минутах спектакля выясняется, что осколки железнодорожного быта не только декорируют основной постановочный ход, но и спаянные воедино вырастают до многоликого и всеобъемлющего символа, выуживающего из текста те самые "мрачные глубины", из которых только и может произрастать большая "человеческая комедия". Железная дорога превращается в символ движущейся жизни и фатального предопределения духовного пути, предстает концептом современности и России, оборачивается эталонной моделью мироустройства и наисвежайшим срезом современного общества, энциклопедией жизни от А до Я, моровой язвой нового времени. А так беспокоившее современников Островского лихоимство уходит на задний план, превращается в штрих, завиток, неприятный зуд, начав лечить который, вдруг обнаруживаешь в себе иную страшную неизлечимую болезнь. Почти все роли в "Доходном месте" исполняют молодые артисты "Первого театра". Возрастные персонажи приходятся на долю приглашенных звезд – Петра Владимирова (ГДТ Афанасьева) и Павла Полякова ("Красный факел"), но и их возраст весьма далек от варианта Островского, что наполняет старые драматургические мехи новым вином. Не резонирующая, но актуальная история чиновничьей среды начинает резонировать как противостояние реалистов и идеалистов, желаний и невозможностей, как маленькая история большой внутренней борьбы, проблема выбора и его отсутствия в самом широком смысле. При этом режиссер хитро избегает однозначной позиции. У каждого персонажа своя вера, правда и вина. Вот вдова Кукушкина (Дарья Зырянова) – прожженная стервь, в жизни видала всякое, понимает, что совесть на хлеб не намажешь, и потому право имеет. Вот ее дочери Юлинька (Ирина Носова) и Полинька (Ольга Епанчинцева). Одна – форменная дура, вторая – инфантильная дурочка. Обе мечтают о счастливом замужестве, стереотип которого в них взлелеян с детства, и кто осудит их за то, что молодым девицам модные наряды милее разговоров о духовных разносолах. От Жадова-Гудкова исходит стойкое романтическое амбре с трагедийным шлейфом. Он юн, горяч и не в состоянии реально смотреть на вещи. Выходит на сцену, и сразу ясно: вот-вот в жир ногами вляпается и непременно плохо кончит. Как в анекдоте: "Духовно-то мы богатые, а душевно – больные". И ладно бы один, так еще за собой молодую девчонку тащит. Так что дядя-взяточник на его фоне не гад и подлец, а нормальный здравомыслящий человек.
"Одряхлевший старик с признаками подагры" Вышневский оказывается сорокалетним топ-менеджером, который сделал блестящую карьеру, но претерпел крах в личной жизни. Он знает, что с жадовской моралью хорошо и спокойно только в гробу лежать, и искренне пытается его вразумить. Гниловатый Белогубов (Артем Находкин) просто мечтает жить, как все. Точнее, как все его начальствующие кумиры. Беда в том, что в своем быдляцком убожестве и чужой таки шкуре он берет на себя больше, чем мог, но меньше, чем хотел бы. Оттого и не замечает приближающегося обрыва. Впрочем, самый колоритный персонаж в "Доходном месте" – мутный и опасный чиновник Юсов (Павел Поляков). Безликий и многоликий одновременно. Серенький, маленький, незаметный, без особых примет, неопределенного возраста и положения, он растворяется в каждом из своих собеседников. С Вышневским Юсов – тюхля, рохля, старый мешок, мелкая сошка и безропотный исполнитель. С женщиной – доминанта, внимательный любовник с опытом и подходом. Со своим протеже Белогубовым – безжалостный и беспощадный серый кардинал, который сегодня покажет доходное место, а завтра разведет руками и отправит на плаху.
Помимо любопытной системы образов, увеличить коэффициент зрительской лояльности в отношении "Доходного места" режиссеру Южакову и артистам помогает адекватное восприятие собственных возможностей. "Первачи" понимают, что именно они могут себе позволить, как лучше себя подать и чего ожидают зрители от их новой истории. Пафос сплетается с иронией, энергия молодости – с уходом от радикализма, минуты покоя – с безудержной вакханалией, железнодорожная реальность со сновидческой фантасмагорией, стук колес – с икотой караоке, а прозрение – с гибелью. Россия, возможно, и вспрянет ото сна, но где-то в совсем другой истории.
